 |
|
|||||
|
|
ЗАСАДА-ЛАМБАДА «Суворі люди, пси, автомати… сказали, що право я маю мовчати…»
Оце так ламбада, засада така, Але я був винен, я пілот літака. Вона не встигла сказати – «І я тебе теж», - Ось так і відбувся мій арешт… («Танок на майдані Конго», «Арешт», аудио/видео) Безумный по накалу день 5 августа, который застынет в памяти народной как «пятница, когда повязали Юлю», казался поначалу безмятежным, словно пейзаж любимого с детства полотна «Мишки на лесоповале», и скорее напоминал заседание сельхозрайонного суда по многолетней тяжбе вокруг соседского плетня, нежели процесс международного значения. Защита Тимошенко огласила ходатайство об отводе судьи – судья Родион Киреев, не шевельнув бровью, отвод отклонил. Адвокат подсудимой Юрий Сухов потребовал дополнительного времени для ознакомления с материалами дела – та же будничная реакция. Когда же в зал пригласили очередного свидетеля обвинения – экс-министра по вопросам чрезвычайных ситуаций Владимира Шандру – публика откровенно заскучала. Г-н Шандра на большинство вопросов отвечал в стиле «как бы чего не ляпнуть»: самыми популярными словосочетаниями в его показаниях были «не знаю», «не помню», «не готов сказать» и «все-таки уже два с половиной года прошло» (см. также Шандра на суде опознал директивы по внешнему виду бумаги формата А4)... Обвинение попыталось надавить на экс-министра повторными вопросами и негодующими интонациями прокуроров – но Шандра с вялым упрямством стоял насмерть. Когда допрос был закончен, Юлия Тимошенко с благодарностью во взгляде одними губами артикулировала своему бывшему подчиненному одно лишь слово: «Д-я-к-у-ю». Г-н Шандра, впрочем, благодарности не заметил и с видимым облегчением ушел в коридор. То, что подсудимая нервничала, несмотря на весь наводящий на зевоту антураж, было видно невооруженным глазом. Но вся эта нервозность вмиг улетучилась, когда в зале появился нежданный для большинства присутствующих гость – премьер-министр Николай Азаров. Увидев одного из главных своих врагов, Тимошенко заметно подобралась. В ее глазах читалась решимость не выпускать из зала ненавистного Яныча столько, насколько хватит сил. В такой ситуации ожидать корректной шахматной игры в вопросы-ответы было бы глупо. И презрительный тон процедуре допроса задал сам премьер. В голосе Азарова слышалась мстительная радость, а прокуроры так и тянулись навстречу всему, что говорил их высокопоставленный свидетель: - Еще один фактор состоит в том, что Тимошенко как премьер-министр - человек абсолютно неподготовленный к исполнению такой работы. И в переговорах с таким, будем говорить, партнером, как Путин, достаточно слаба. Я несколько раз задавал Путину вопрос: «Что побудило вас заключить заведомо невыгодный для вас договор? Ведь рано или поздно этот договор будет отменен, мы его пересмотрим. Так какие причины лежали в основе?». Он ответил, что он сам не понимает этих причин. И что целесообразно спросить об этом у украинских деятелей, каким образом они отстаивали национальные интересы… При всем желании и самом разнузданном воображении ну никак не получается представить себе самого Николая Яновича (пусть и ветерана Майдана-2004), ведущего диалог с всемогущим властелином суровой империи с позиции силы или хотя бы на равных. Тем более что даже вчера Николай Янович показал себя кем угодно, но никак не «силовиком». Причем, сюрпризами Юля не блистала: она просто начала издеваться над премьером в своей традиционной манере, которую можно было давно усвоить и по «маникюру» Хорошковского, и по «бурятским сказкам» Еханурова, не говоря уже о «мультиках» Януковича и прочему набору средств, которыми Юлия Владимировна умеет подчеркнуть явную или мнимую профнепригодность и мужскую несостоятельность своих оппонентов (ибо и без Карнеги известно, что выставить мужчину идиотом - это все равно что девицу в дегте извалять). - Я перш за все хочу послатися на статтю 19 КПК про мову судочинства і хочу нагадати, що судочинство проводиться українською мовою, – злобно улыбаясь, начала набирать обороты Тимошенко. - І якщо свідок не може говорити українською мовою, як прем’єр-міністр, то йому треба надати перекладача. Выглядело все это как минимум спорно (несколькими днями ранее свидетели Дубина и Диденко давали показания на русском, и Юлию Владимировну это нисколько не беспокоило), - но задорно. Далее в ход пошли и незнание Азаровым украинского, и презрительные отсылки к его «маркшейдерскому» прошлому, и весьма неоднозначная репутация его сына Леши... Как и все свидетели при даче показаний, «великий немой» Николай Янович стоял к публике спиной, и можно было видеть, как по мере этих наскоков багровел его затылок. К счастью, на подхвате у него имелся судья Киреев. Насколько снисходительным Родион был к эскападам свидетеля, - настолько же непримиримо реагировал он на все действия подсудимой. В зале суда непрерывно слышался его голос: - Подсудимая, суд снимает этот вопрос, он не имеет отношения к сути дела!... Или ставшее уже классическим: - Вы уже в который раз демонстрируете неуважение к суду и затягиваете процесс! Очень скоро ключевым словом в допросе стало название «РосУкрЭнерго». Почувствовав за прошедшие дни судебных слушаний нежелание судьи и стороны обвинения обсуждать эту знаменитую посредническую структуру, Юлия Владимировна «зашивала» ее буквально во все свои вопросы. Сопутствующие эпитеты – «преступный», «коррупционный», «теневой» - судью Родиона тоже не радовали. - Подсудимая, вы в который раз задаете вопрос, в котором содержится ваше оценочное суждение, - возмущенно твердил он. Но даже и в тех случаях, когда Тимошенко задавала вопросы по «РосУкрЭнерго» предельно сухо и корректно, Киреев либо снимал вопрос, либо требовал его переформулировать. Как результат, г-н Азаров большую часть допроса простоял истуканом, слушая перепалку судьи и подзащитной (с вкраплениями реплик прокуроров). Время от времени премьер нетерпеливо поглядывал на часы. Но еще до того, как Родион великодушно его отпустил, случилось событие, которое именуется «завязкой сюжета». В одном из кульминационных по накалу эпизодов допроса в дело вмешалась прокурор Лилия Фролова. - Ваша честь, подсудимая давит на свидетеля! – указала она на происходящее у всех на виду, как бабка на плюющихся у подъезда подростков. - Это издевательство над свидетелем и участниками судебного заседания! Своим поведением подсудимая препятствует установлению истины! Поэтому я заявляю ходатайство об изменении меры пресечения для подсудимой с взятия на подписку о невыезде – на содержание под стражей! - Лучше сразу расстрелять! – с презрительным смешком бросила в ответ подсудимая. – Дайте револьвер девушке! В зале тем временем возмущенно шумели – без особой, впрочем, страсти: все, включая корреспондента «Обкома», почему-то решили, что свое заявление г-жа Фролова сделала в состоянии судебно-процессуального аффекта. А между тем, стоило взглянуть на невозмутимые лица других прокуроров. Их «экспромт» Фроловой вовсе не изумил - стало быть, все было оговорено заранее и приготовлено как продукт непротивления… Но все это стало понятно лишь задним числом, а потому полуторачасовой перерыв, который судья Киреев объявил для рассмотрения ходатайства обвинения, выдался относительно спокойным. Депутаты, с которыми общался «Обком», в общем-то склонялись к тому, что никакого взятия под стражу не будет. - Нет, ну это с их стороны будет невероятная глупость. Сейчас, на стадии допроса свидетелей? Не допросив при этом наших свидетелей?! Да нет, Запад этого не поймет… Как там на Западе сложится, при всех тамошних перманентных финансовых потрясениях, прогнозировать не беремся, но в тот момент, в отличие от потерявших ощущение реальности депутатов, некоторые журналисты поддались странному чувству – вроде того, что испытывают животные в преддверии мощного землетрясения. Уж слишком все было спокойно, не так, как несколько дней назад, когда сторона обвинения уже подавала ходатайство о взятии Тимошенко под стражу. В тот день все было куда пафоснее: обилие «Грифона» и «Беркута» во дворе Печерского суда, приезд женского конвоя, деланно-напряженные лица прокуроров. А сейчас в здании суда и его окрестностях царило какое-то искусственное умиротворение. Что-то явно было не так… Приходится признать: операцию «Арест» все заинтересованные стороны разыграли как по нотам. До поры до времени все было как-то понарошку. И шествуя важно (вероятно, плотно отобедав в совещательной комнате), в спокойствии чинном вошел в зал судья Киреев; привычно поднялись с насиженных мест прокуроры и публика. - Выйдя из совещательной комнаты, суд оглашает постановление именем Украины…- начал Родион. Юлия Тимошенко поправила на переносице очки. Секретарь судебного заседания с плотоядной улыбкой загляделся на потолок. - …как на стадии предварительного рассмотрения данного дела, - говорил тем временем судья - так и в ходе судебного рассмотрения дела, подсудимая Тимошенко Ю.В. системно нарушает порядок заседания, не выполняет распоряжения председательствующего, после разъяснений проявляла неуважение к участникам судебного рассмотрения и суду, сознательно затягивала рассмотрение данного дела… С чувством, с толком, с расстановкой и почти весело молодой судья перечислил все неописуемые злоупотребления подсудимой, включая 20-минутное опоздание в суд. Корреспондент «Обкома» тем временем смотрел на лица бютовских депутатов: с каждой новой «предъявой» они вытягивались все больше, до Юлиных соратников стало вдруг доходить, что вряд ли после оглашения столь любовно составленного перечня г-н Киреев скажет: «Вот так-то, подсудимая, пообещайте больше так не делать! О’кей?..» Дело явно шло к удовлетворению ходатайства обвинения. И Родион не подвел! Привычно подмахивая правой бровью, судья заключил: - …поэтому суд считает необходимым изменить подсудимой меру пресечения с подписки о невыезде на взятие под стражу… Какое-то мгновение зал ошеломленно пытался переварить эту новость. Потом – разом охнул, и следом началось дружное громкое скандирование «Ганьба! Ганьба!». Судья Киреев под охраной оперативно покинул помещение. А в зале, один за другим, стали появляться сотрудники «Грифона». Лица их были невозмутимы: именно так ведут себя герои дешевых российских боевиков, за постижением которых эти ребята коротают свою нелегкую вахту в Печерском суде.
В зале уже скандировали «Ю-ля!, «Ю-ля!» - что ничего хорошего не предвещало. Вслед за «Грифоном» еще одной заградительной цепью выстроились бойцы «Беркута» в малиновых беретах. К самой Тимошенко подошел конвой, среди конвоиров была и одна женщина. - Подсудимая, вы сейчас получаете копию постановления суда, – с трудом расслышал корреспондент «Обкома». Еще тише, почти неслышно из-за криков присутствующих, прозвучала просьба подсудимой не надевать на нее наручники прямо в зале суда. Еще пара минут – и конвой с Тимошенко, под прикрытием нескольких шеренг людей в камуфляжной форме, покинул зал. «Дорогі мої, щасливенько, пока!» - крикнула на прощанье Юлия Владимировна. Почти вся публика тем временем, взобравшись на скамейки, снимала происходящее на мобильные телефоны. Но уже через пару минут весь Печерский суд был охвачен сумятицей. Бютовские нардепы не успели отследить, куда увели их лидера, и на протяжении следующего часа бегали толпой по задворкам суда, пытаясь понять, откуда ее собираются вывозить в СИЗО. Несколько раз они брали ложный след: для отвлечения внимания то у одной двери, то у другой появлялись группы «Беркута». За парламентариями сновали журналисты и операторы телеканалов. - Держитесь все вместе, нельзя разделяться на группы! – инструктировал коллег «боевой» депутат Роман Забзалюк. А тем временем весть о взятии Тимошенко под стражу облетела ряды ее сторонников, стоявших у входа во двор Печерского суда. И под призывы из динамиков возбужденные пикетчики (в основном - люди немолодые) ринулись на штурм обоих выходов во двор суда. Под этим натиском «Беркут» еле-еле держал оборону. Повсюду слышалась брань и сердитые возгласы: - Фашисты, что вы делаете?! - А ну назад! Все назад! - Сука, ты кого бьешь?! - Держать линию! - Мальчики, родненькие, шо ж вы делаете, она ж за вас борется! А-а-а-а, ты что делаешь, козел? Из окрестных дворов к очагам потасовок подтягивались дополнительные силы «Беркута». Но сторонники Тимошенко продолжали свой натиск. И надо отдать должное бойцам: они старались сдерживать напор нападавших, не прибегая к избиению.
Тем временем нардепы от БЮТ ринулись в «парадный» двор Печерского суда: туда, к угловому входу, через который, как правило, вводят и выводят подсудимых, уже подъехал автозак. Теперь от депутатов и журналистов его отделяло сразу несколько цепей беркутовцев. При этом автозак подъехал к дверям настолько плотно, что совершенно не видно было, кого туда заводят. - Юлия Владимировна, если это вы, дайте знать, отзовитесь! – выкрикнул кто-то. Проходит минута, другая – и вот по лицам охранников становится ясно, что кого-то в автозак уже завели. Но Тимошенко ли? Ответ на этот вопрос дают две девушки, вышедшие покурить на балкон какого-то офиса в соседнем здании. Балкон этот находится аккурат над автозаком. И девушки жестами показывают: да, да, в фургон завели именно Тимошенко… Медленно, через арку, автозак двигался от двора к проезжей части Крещатика. Уже на улице его попытались отбить сторонники Тимошенко – но силы и квалификация сторон были неравны, и вскоре «воронок удалой» уже двигался по направлению к бульвару Шевченко. Машину эскортировали несколько десятков людей в полном боевом оснащении. За всем этим наблюдали сотни зевак по ту сторону Крещатика.
Автозак, убыстряя ход, продвигался к бульвару. Минута, другая – и вот он уже, не сдерживаемый никем, понесся вверх – по направлению к Лукьяновскому СИЗО. Бежавшие за машиной сторонники Юлии Тимошенко отстали. Корреспондент «Обкома» выключил свою видеокамеру. И тут к нему подскочила седая женщина лет 60-ти, в ситцевом платье и поношенных туфлях. - Что, нелюдь, все заснял? Бесово отродье, и кто вас рожал, кто воспитывал? Юлю, Ю-ю-ю-лечку нашу в тюрьму повезли! Гады! Га-а-ады! И, согнувшись пополам, женщина зарыдала.
|
|
Об увлекательном процессе «установления истины» с последующими массовым мордобоем, марш-броском с полной выкладкой по центру Киева и заключением под стражу (музыка, крики, выражения, слезы, видеодокументы и несравненный Николай Янович Азаров - в виде бонуса)
|
Перепечатка, копирование или воспроизведение информации, содержащей ссылку 
|
|