|
|
БЫЛОЕ «Жінки за майбутнє Януковича» - это лошади из прошлого Какими методами «женщины за будущее» собираются поднимать у Януковича рейтинг? Материал «Лошади за будущее» был опубликован в «Обкоме» в начале 2002 года, за считанные дни до уничтожения редакции налоговыми опричниками Азарова, а потому ознакомиться с методами пропаганды и агитации, к которым прибегают ведомые Валентиной Довженко «женщины», успело ознакомиться, увы, весьма ограниченное количество наших читателей. Поскольку на прошлой неделе объединение «Жінки за майбутнє», со свистом провалившееся на выборах-2002, решило поддержать Януковича на выборах-2004, то, представляется, опыт их работы в кампании по выборам в Верховную Раду будет небезынтересен ввиду намечаемого использования женского ресурса в грядущей кампании. Звонок в дверь поздно вечером. На закономерный вопрос «Кто там?» – зычный мужской голос протрубил: «Женщины за будущее!». Мимоходом подумав о том, что сутенеры, видимо, освоили такой небанальный способ поиска клиентов, как поквартирный обход, я заглянул в глазок. Мое собственное ближайшее будущее сразу же от увиденного представилось в мрачных тонах. «А ведь будет ломать», - подумал я и, сопоставив физическую мощь женского лоббиста и потенциальную прочность своего дверного косяка, почел за благо открыть самому. «Где жена?» - с таким вопросом визитер попер на меня, заполняя своим телом не слишком просторную хрущевскую прихожую. Я хотел уже было спросить, чью жену он имеет в виду, но тут же осекся: «Как какую? свою, наверное». Бурно разыгравшаяся в экстремальных условиях фантазия услужливо плодила в моем мозгу гипотетические обстоятельства, приведшие рогоносного мужика в мой дом, и варианты того, что может произойти дальше. Все мои мысленные метания продолжались не более двух-трех секунд, но, опомнившись, я увидел, что мужик, не снимая тяжелых армейских ботинок, прошел в комнату и уютно расположился в моем любимом кресле у журнального столика. Устремив на меня холодный «правоохранительный» взгляд мужик тоном приказа спросил: «Фамилия!» Фразу «в глаза смотреть!» ему произносить было не нужно - как и любой советский человек, эту подразумевающуюся команду я выполнял автоматически. «Чья? Жены?» - дурным голосом произнес я, понимая, что убеждать мужика в полном отсутствии у меня жены как таковой было бы еще глупее и - главное - я боялся, что «злой следователь» может начать нервничать. О том, как в нашем правовом государстве на невинных людей навешивают нераскрытые дела, я был наслышан - иногда об этом информировали граждан не в меру распоясавшиеся демократические СМИ. Называя это, правда, «отдельными недостатками, иногда еще, к сожалению, встречающимися». Но ради милицейской статистики загреметь за убийство несуществующей жены - это было бы уж слишком. Тем временем, достав из пухлого дерматинового портфеля (какой обычно бывает у сантехников и следователей) какую-то толстую книгу, гость начал ее перелистывать, по пролетарской привычке слюнявя при этом палец («ну вот, точно не сантехник», - подумал я). На искомой странице он остановился, шевеля губами, что-то про себя прочитал, и снова обратил на меня невыразительный взгляд. Прямо-таки с детской обидой детина укоризненно спросил: «Что же вы мне, товарищ, голову морочите. Жены-то у вас никакой нет», - сказал он, захлопывая амбарную книгу, на которой, тем не менее, было написано «домовая». «Нету!» - с облегчением выдохнул я, но тут же предположил, что за «морочение головы» могут последовать совершенно определенные санкции. - А то мы бы могли ей БЕСПЛАТНО протезировать молочную железу, - совершенно обыденным тоном заявил мужик, правда, сделав акцент на слове «БЕСПЛАТНО», - у меня вон экзопротезы и белье с собой есть, БЕСПЛАТНОЕ. «Маньяк!», - осенило меня. Услужливая фантазия напомнила кадры из американского фильма, в котором один сумасшедший играл «в доктора» и в течение фильма вырезал сердца как минимум у двадцати человек. Я тут же прикинул, какая часть моего тела может стать адекватной заменой отсутствию в моем доме молочной железы. - А любовница есть? - не унимался мужик. Но я мужественно решил все тяготы вынести самому, поэтому, возможно, несколько громче, чем следовало, ответил: - Нету. Мужик чуть повнимательнее и поскептичнее, чем до этого, посмотрел на меня. Вердикт, который он мне вынес мысленно, тем не менее, четко читался в его голубых глазах. - Слушай, а ты нам подходишь. Давай мы пока запишем тебя как Степанову (это моя соседка), а то она дверь не открывает, ответишь мне на несколько вопросов, а потом поговорим. Предмет предстоящего разговора был мне не совсем ясен. Может, это касалось сделанных обо мне выводов, но главное, что я выиграл время, а с маньяками (я это точно знал по фильмам) нужно непрерывно и очень по-доброму разговаривать - авось приступ буйства пройдет и сменится обязательной для психов апатией. Но разговора не вышло. Первый же вопрос поставил меня в тупик: - Ваше отношение к гендерной идее? Вразумительно ответить на такой каверзный вопрос я не смог, но отметил про себя, что незваный гость произносит слово «гендерной» без запинки и с непередаваемым украинским шармом. Не дожидаясь моего ответа, «писатель» отметил в анкете, что «Степанова» относится к этой идее очень даже неплохо. Потом он продолжил разговор сам с собой по схеме «вопрос-ответ». Причем ответы в бланк под фамилией «Степанова» он скатывал из другой анкеты (уже заполненной), которая, судя по фамилии, принадлежала 84-летней одинокой соседке снизу. «Испытываете ли вы насилие в семье?» - «Да», «Ощущаете ли сексуальные домогательства на работе?» - «Да», «Были ли трудности в трудоустройстве из-за вашего пола» - «Да», - безмолвно отвечала на страницах анкеты Марья Ефремовна, которая мужа потеряла в войну, а на пенсию с завода имени Петровского ушла еще при Брежневе. Из чего я сделал вывод, что и Марья Ефремовна отвечала на вопросы так же, как сейчас это делает «Степанова». Уже в более спокойной обстановке, под мерное бубнение гостя, я начал прикидывать: «Может, это он от переписи населения отбился, взял на себя повышенные обязательства и вот до сих пор ходит-переписывает? Так нас уже переписали. Может сказать ему? Нет - расстроится». И тут до моих ушей донесся вопрос «переписчика»: «За какую партию вы бы отдали свой голос на предстоящих выборах?». В ответ на него из уст психопата я во второй раз за вечер услышал слова, с которых, собственно, наше знакомство и началось: «Женщины за будущее!». «Это ж агитация!», - стукнул я себя по лбу ладонью и, переполняемый радостью от внезапного прозрения, едва не расцеловал мужика. Тот, видимо, ожидал от меня нечто подобное, исходя из отсутствия у меня жены и любовницы, поэтому левой рукой просто отодвинул меня, продолжая вписывать в самую большую строку анкеты слова: «за отзывчивость, милосердие, благотворительность...за понимание и терпимость»... Когда урок чистописания закончился, женский агитатор засунул анкету в портфель между бельем и жуткого вида экзопротезами, достал оттуда же газету «Людина допомагає людинi» со словами: «На, штудируй. Завтра подключишься. Больничный я тебе обеспечу». В последних словах я не сомневался, но по поводу первых решил сделать уточнение, к чему, мол, подключаться-то и как? Все оказалось настолько банально, что мне сразу стало скучно. Оказывается, жена этого мужика (Сергея Петровича, кстати) работает на «ЖЗБ», а поскольку обход квартир делается в три смены, на третью - с 18.00 до 23.00 - сотрудницы штаба «Женщин за будущее» посылают вместо себя своих мужей. А поскольку агитация «по ихнему закону» (со слов Сергея Петровича) начинается только 9 февраля, то сейчас они как будто не агитируют, а типа заполняют анкеты, ненавязчиво привлекая внимание женщин к существованию их однополой партии. Чтобы скрытая агитация шла эффективнее, сотрудницы штаба должны в деликатной форме предлагать женщинам всяческую помощь. В том числе, и в протезировании молочных желез (телефон в Днепропетровске - 69-57-58, 47-61-50 - за рекламу деньги уплачены - «Обком»). Если Сергей Петрович еще из-за двери предложил соседке Степановой эту услугу так же деликатно, как и мне, то я догадываюсь, что с ней сейчас творится, и почему она не смогла открыть дверь. - Ну все, ладно. Тебе как мужику я скажу по-простому: некогда мне с вами, бабами, возиться, меня своя дома ждет. Ты давай готовься, газету читай, а завтра приходи в штаб и спроси мою Валю. Она тебе выдаст «гендерный набор» и все расскажет. С этими словами Сергей Петрович оставил еще одну полосу следов, но уже в направлении входной двери, и убыл. Теперь я мог спокойно предаться чтению не любимого мной Шендеровича, а только что полученной газетенки (прочтя которую, мастер «кукол» заплакал бы от зависти). Первое, что я узнал из газеты, это то, что она предназначена «для небайдужих». Это было написано под уже известным названием рядом с номером газеты «№ 5.17.01.2002». Сколько ни мучился, но понять, какое в данном случае используется летоисчисление, я так и не смог. Дальше следовала статья «Дорога домой, длиною в полтора года», предназначенная очень даже «небайдужим» любителям черного юмора. Я представляю, как на историю о вышедшем погулять и потерявшемся мальчике Мише Паршине из города Шахты Ростовской области реагировали циники. Например, на такие пассажи: «Поиски мальчика осложняло то, что Миша глухонемой и имеет некоторые отклонения в развитии после перенесенного церебрального паралича». Автор статьи Ольга Колос предлагает читателям самим догадаться о том, что Мише пришлось пережить. Потом она рассказывает, что «чумазого подростка» с одной из электричек снял бывший оперуполномоченный по делам несовершеннолетних райотдела МВД г. Марганца и доставил его в Марганецкий приют. Дальше следует один из наиболее драматичных моментов повествования: «Так Миша оказался в необычной для него среде. За безмерную доброту и скромность (написала бы еще «молчаливость» - «обком») его сразу же полюбили и сотрудники, и дети. Мальчик страдал и показывал, что очень хочет к маме. А все это время в семье Паршиных сходили с ума от горя. В доме перестали отмечать праздники и встречать гостей. Ольга Лукьяновна (мать - «обком») перестала печь всеми любимые пироги - до тех пор, пока Миша не вернется». На протяжении всей статьи автор дрожащей от слез рукой повествует о той решающей роли, которую в поисках мальчика и его возврате домой сыграли «Женщины за будущее». Они его искали-искали, а «нашла» сотрудница приюта, которая увидела фотографию Миши в программе «Жди меня». Зато «ЖЗБ» помогли мальчику добраться в Москву на встречу с мамой. «Ну а как произошла встреча матери с сыном - знают многие. Вместе с Мишей и Ольгой Лукьяновной рыдала многомиллионная аудитория телезрителей», - это кульминационный момент статьи, демонстрирующий, какую роль может сыграть удачно купленный за деньги «ЖЗБ» детский билет до Москвы. Вдоволь наплакавшись и высморкавшись переходим к следующей статье с самокритичным (как мне сначала показалось) названием «Все мы немного лошади». Не дав времени на раздумье, автор Анна Петракова уже в подзаголовке берет с места в карьер: «Смею утверждать, что наступивший год Лошади - это год женщин. Не для оскорбления сказано, а чтобы обратить внимание женщин на шанс обустроить жизнь по-своему». С первых же строк автор, как подковой по голове, ошарашивает читателя своим видением текущего момента: «Сдается мне, что в нынешнем столетии мужчины собираются умыть руки. В том смысле, что отдадут бразды правления женщинам». Ну не могут же лошади сами себя дергать за уздцы, значит, хомут на шею придется надеть кому-то другому. Свой тезис автор развивает дальше с просто-таки лошадиной логикой: «Украинские мужчины во главе с Президентом 25 апреля прошлого года приняли Указ «Про пiдвищення соцiального статусу жiнок в Українi». А 6 мая того же года Кабинет Министров откликнулся «Нацiональним планом дiй щодо полiпшення становища жiнок та сприяння впровадженню гендерної рiвностi у суспiльствi на 2001-2005 роки». При этом автор особо отмечает, что серьезность мужских намерений подтверждается тем, что «оба документа приняли не в связи с 8 марта». Дальше с прямотой туркменского рысака (кстати, а где тот жеребец, котором Туркмен-баши нашему Кучме в прошлом году подарил, но обещал прислать попозже?) г-жа Пертакова вываливает: «Главное, что по гороскопу год Лошади благоприятен для политиков. Догадались к чему я клоню? (что же мы - мерины? Конечно, догадались - «обком»). Упомянутые Указ и План - это сигнал к активным действиям женщин накануне предстоящих выборов». Сигнал этот был, видимо, сродни хорошему удару хлыстом, потому как предвыборный забег активных кобыл... тьфу ты! простите - женщин - сейчас в самом разгаре. После этого взмыленная от напряженного темпа статьи автор пишет: «А теперь давайте рассмотрим нашу (женскую - «обком») жизнь в «лошадином» контексте... Бывает, мы работаем как лошади. Случается, что в наших делах еще конь (в смысле - мужчина? - «обком») не валялся. Мы ржем и стучим копытом как лошадь. Вообще, как уверял Маяковский, «каждый из нас по-своему лошадь». Нынче лошади как-то отошли от дел». От обиды за отодвинутых от дел лошадей автор злобствует по поводу «коней»: «В США статистики прикинули, что от нашего житья 27% мужчин в возрасте от 30 лет маются половыми проблемами, после 40 лет их становится уже 38%. А вот слабому полу - женщинам - хоть бы хны. Как заметил в позапрошлом веке поэт, женщина, если надо, коня (в смысле - мужчину? - «обком») на скаку остановит и в горящую избу войдет. Да что там конь с избой?» - задается вопросом автор, имея в виду, что все они, мужики с квартирами, настоящие кони с этими... А она сама - и лошадь, и бык, и баба, и мужик. В общем, сама себе сама. Продолжая сокрушаться из-за незавидной лошадиной судьбы автор восклицает: «Каждодневно современная женщина демонстрирует свои огромные физические и интеллектуальные возможности (прямо как г-жа Петракова в своей статье - «обком»). Она умудряется и семью накормить, и магазины оббежать, и мужу удовольствие доставить. И ничего: прическу поправила, в одежде что-то добавила (седло? - «Обком»), боевую раскраску нанесла и снова неотразима. Только вот астрологи предупреждают: для Лошади важна гармония и мера во всем. Загнанных лошадей-то пристреливают...» Когда я после этой статьи перевернул страницу и увидел разворот с объявлениями типа «молодая пара досмотрит пенсионера за право наследования квартиры», мне почему-то особенно четко представилась картина эффективного «досмотра» загнанного жизнью «коня» или «лошади». Еще больше мне взгрустнулось, когда на последней полосе увидел фотографию маленькой голопопой девочки, которая тоскливо смотрит в окно, а внизу подпись: «Уж вечер близится, а мамочки все нет!». А чем же она занимается, кобыла! - ребенка бросила, а сама пошла по избам хомутать перед выборами лошадей и коней бесплатными экзопротезами и бельем?
|
|
Перепечатка, копирование или воспроизведение информации, содержащей ссылку |
|